 В Кинешме больше нет демократии… её убили…
Вместо вступления небольшая сага о предательстве.
Шла вторая неделя осады городища. Изморенные бесконечными боями ратники всматривались в туман, за которым расположился неприятельский стан. В утомленных глазах часовых, несмотря на несколько бессонных ночей играл огонёк.
Князь в этот вечер собрал бояр и дружину на совет. Рана, полученная им в бою, давала о себе знать. Осмотрев присутствующих, он увидел сидящих рядом немногочисленных дружинников, которых после ожесточенных боев осталось очень мало, чуть поодаль сидел самый знатный боярин Сергий в окружении 13 своих приспешников, далее расположились попы и прочая знать.
- Княже, вам не хорошо? – подобострастно спросил один из купцов. – Вам нужно отдохнуть, мы сможем решить этот вопрос и без вас.
Раненого князя соратники вывели под руки. Обрадованный таким развитием боярин Сергий засуетился и приказал привести на собрание вражеских посланников.
Смерды, горожане и разная челядь были не допущены на собрание. Взгляд боярина пересекся с суровым взором седовласого старца. Это был старый ратник, пользовавшийся почетом и уважением.
- Нельзя верить ворогам! Спалят они наш город к чертовой матери, - начал старец. – Мы должны решить, когда отправиться в наступление.
- Этот вопрос мы вынесем на городское вече! – вторил ему ратник из княжеской дружины.
- Дадим отпор, горожане верят князю, мы встанем на бой, все от мала до велика! – продолжил старый ратник.
- Молчи дед! Охрана выведите его! – воскликнул супостат.
В это время появились послы, зубоскаля, они смотрели, как из зала выводят неугодных. На улице раздавался свист и улюлюканье черни.
- Шляхтичи предлагают перемирие, не откажите в чести - воскликнул один из бояр. – Примите послов сударь.
В знак подтверждения посол швырнул на стол мешок со златыми. Глаза бояр забегали. Через полчаса ворота городища были открыты боярами, город пал, бившиеся до конца защитники были убиты в бою или казнены…
К чему это я??? Просто нахлынуло. Чувствовал я, что не надо ходить на общественные слушанья, но гражданский долг и профессиональное любопытство привело меня в этот день к администрации, где гордума организовала «слушания». Там решался вопрос о принятии поправок в Устав Города, по которым изменяется порядок избрания главы городской округа. По проекту поправок теперь не горожане, а депутаты будут избирать главу городского округа из числа депутатов, а главу администрации вообще наймут по конкурсу. На мой взгляд, это грандиозная афера по отстранению народа от власти, деление горожан на слои и прослойки общества.
 Деление началось уже в коридоре возле зала заседания. Мало того, что там отказывались записать вновь пришедших, которые только узнали о слушаньях, там не пускали людей, которые записались и даже подали заявки на выступление. Как я и предполагал, в зал пустили в основном только «клику», которую набрали из единоросов и прочих приспешников городской думы (типа молодежного собрания).Некоторые доброхоты призывали всё бросить и идти к прокуратуре. Но граждане не расходились и требовали, чтобы их пустили в зал. Я и не пытался туда попасть, даже не записался заранее, справедливо надеясь, что «общественные слушанья» на самом деле общественные, а не для избранных. Пользуясь суматохой, успел в коридоре подловить зампредседателя думы, и спросить его как он будет голосовать по поправкам, однако он замялся и отказался от комментариев.
 Вход в зал мне и остальным неугодным преградили дорогу правительственные охранники, которых пригнали специально, чтоб те следили за порядком. В двух шагах от меня в зал, попытался пройти депутат областной думы Завалишин В.П. от фракции КПРФ, но его тоже не пустили всё те же охранники.
 В момент, когда из толпы понеслись выкрики «Долой Сергеева!» регистраторы суетливо засобирались, оставив на столе несколько смятых заявлений и разъяснения, по которым те кто не поместились, остаются на улице, слушать выступления через динамики колонки. При этом оказавшихся по ту сторону зала, лишались права голоса и заветного мандата. Больше половины общественности остались за закрытыми дверями. Регистраторы так спешили, что затоптали под ногами один розовенький мандат, который подобрали сознательные граждане. По просьбе общественности, по этому мандату я отправился в зал.  Там я увидел приторные лица сторонников «хартии власти», некоторые, не скрывая своей сопричастности к «Единой России» держали в руках партийную прессу. И понеслась «Я одобряю!!! Я поддерживаю!!! Я одобряю и поддерживаю!!!», со стеклянными глазами отступники от кинешемской независимости читали нелепые предложения.Ветераны и почетные граждане, которым удалось попасть в зал, призывали думу и фарисеев в зале опомнится. Зал бурно реагировал, меньшая часть прорвавшихся в зал противников поправок аплодировали, а другие из зала выкрикивали старикам оскорбления и говорили, что молодым решать. Молодые, в свою очередь, переняв у своих старших товарищей, вторили «одобряю и поддерживаю».
«Власть, есть власть народа», - молвил ветеран. В это время низменные людишки, которые в лицо кланялись им, за спиной шипели и истекали ядом.
Выступал попенок, когда стало понятно, под чью дудку он поет, сделалось невыносимо противно, хорошо хоть у него хватило совести не сказать, что это дело «богоугодное».
Одна женщина, которая попала в зал «инкогнито» как и я, смогла протиснуться к микрофону, но тут же охранник угрожающе навис за её спиной.
- Не тронь её! – воскликнул ветеран, а затем процедил сквозь зубы. – Я, таких как ты, десятками на фронте…
Далее слово дали одному из «гостей» председателю Ивановской ЦИК, для которого видать регламент отменили. После этого председательствующая сказала, что если не у кого нет предложений, то можно приступить к голосованию. Поняв, что это всё. Я ломанулся к микрофону (благо охранник вышел за дверь). Потребовав провести референдум, о котором никто даже не заикнулся, окинул взглядом зал, где опять увидел приторные лица «подсадных уток», не уже ли эта ангажированная кучка лишит нас права голоса? – то ли в слух, то ли про себя сказал я.
Началось голосование, «За!» весь центр зала, как по указке подняли мандаты. Опахнуло партийной бюрократией «одобряю, поддерживаю, одобряя поддерживаю…»
«Против», достаю из кармана смятый мандат, не смотрю на лица собравшихся лизоблюдов. Меньшинство… но только в этом зале. Не сговариваясь, уходим из зала.
Финита! Город пал, бившиеся до конца защитники были убиты в бою или казнены…
Юрий Головин, 22.05.08 |
