 Тихое январское утро. Светит солнце, в Карелии крепчают крещенские морозы. Несмотря на холод, щебечут птицы, гогочут вороны, с ветки на ветку прыгают белки. Мы стоим на плацу по полной боевой, холодная сталь автомата прожигает перчатки, пар изо рта застилает глаза. Замерзшие, но веселые, мы готовимся к выезду на войсковое стрельбище. Восходящие солнце заставляет прищуриться, но я всё же вглядываюсь вдаль.
 Со строевого плаца нашего батальона открывается замечательный вид, который в суматохе армейских будней я раньше не замечал. Ниже сулажгорских высот расположился лес, который укутал своими деревьями нашу воинскую часть. За припорошенными снегом соснами и елями виднеются самые отдаленные микрорайоны города. Среди строительных кранов и спальных районов Петрозаводска выделяется телевизионная вышка, которая словно новогодняя елка покрылась инеем. Она расположена возле республиканской больницы, в которой я лежал в детстве. Из окон палаты я каждый вечер видел другую «телевизионку» в районе лыжной базы «Курган». Прошло более 15 лет и я побывал возле неё, когда заступил на ППС в этом микрорайоне. Воспоминания оборвала команда «По машинам!». И вот уже через пять минут мы мчимся в «Газоне» на полигон. Кто-то дремлет, кто-то обсуждает предстоящие стрельбы, я же опять ушел в воспоминания. Январь, что раньше было связано с этим месяцем? Вспомнилась сессия, веселые студенческие дни, ночной клуб, в котором мы отрывались с другом, первое свидание с бывшей, планерка в редакции. «Голова! Проснись, мы приехали», - голос товарища вернул меня обратно в заснеженную Карелию. Выпрыгнув из машины в сугроб, выбираемся на дорогу.
 Стрельбище, расположенное в лесу, зимой утопает в снегу. Мишенное поле, где мы летом ели бруснику и собирали гильзы, покрыто свежим настом и лишь маленькая тропка указывает места, где появляются цели. Сильный мороз заставляет нас отпустить на шапках уши и мы словно партизаны в две колоны направляемся к месту выдачи боеприпасов. Отвязываю каску и натягиваю её поверх шапки, подтягиваю посильней бронежилет. И снова я бегу на рубеж открытия огня, автоматные очереди на какое-то время нарушают тишину карельского зимнего леса. Стрельбы закончены, мы уезжаем, и снова молчание леса нарушают лишь вороны, сбивая крыльями снег с еловых веток.
Рядовой Головин Юрий |
